Мухаммад-Салам Махшулов

Душанбе.

Источник - ЦентрАзия

Постоянный адрес статьи - https://centrasia.org/newsA.php?st=1683279420

Вопрос об этнической принадлежности Абу Али ибн Сины возник относительно недавно, ибо подобные вопросы в мусульманском обществе до периода модернизма особой популярностью не пользовались, так как в этом обществе на первом месте стояла религиозная принадлежность, и люди представлялись преимущественно мусульманами; а этническая и расовая идентичность отодвигалась на второй план. Поэтому наследием таких великих личностей, как Ибн Сина, могут гордиться все мусульмане и все цивилизованные жители планеты. Вопрос об этнической и национальной принадлежности возник по "инициативе" европейских государств; под влиянием распространенных ими националистических воззрений, а также в результате оказанной ими поддержки проектов относительно национальных и этноцентрических государств, цель которых заключалась в колониальном господстве (на основе принципа "разделяй и властвуй") и упрочения своей позиции в странах Азии и Африки. Этой цели были подчинены также и в основном подстрекаемые Западом в начале XX века устремления тюркских националистов во главе с Мустафой Кемалем Ататюрком, которые без всякого научного обоснования и в основном на основе националистических побуждений активно стремились приписать тюркскому этносу многих знаменитых личностей из числа ученых и литераторов.

Странно, что, несмотря на то, что этническая принадлежность Ибн Сины и многих других видных научных представителей средневековья, точно установлена достоверными и бесспорными исследованиями, а также бесстрастно и реально относящимися к этому вопросу учеными, все же некоторые представители "научной мысли" тюркоязычных стран упорно стремятся приписать его своему народу, не имея на то никакое реальное научное и историческое основание. Еще более странным выглядит ситуация, характеризующаяся тем, что этническую принадлежность этого ученного приписывают себе даже народы, пришедшие на территорию Мавераннахра и Хорасана несколько столетий спустя после его смерти.

Как было отмечено, этническое, конкретно иранское (таджикское) происхождение Авиценны достоверно доказано авторитетными исследователями-востоковедами, такими как С.Е. Босфорт, А. Дж. Арбери, Анри Корбен и многими другими всемирно признанными учеными. Перечень произведений с конкретной аргументацией в пользу иранско-таджикского происхождения Авиценны огромен и их краткое изложение содержится, например, в Википедии на русском и английском языках. В этом направлении конкретно были изложены неопровержимые аргументы также со стороны крупного таджикского ученого-исследователя академика Диноршоева М.Д.

На основе исследований вышеупомянутых ученых и непосредственно с учетом высказываний самого Ибн Сины можно привести множество аргументов, которые свидетельствуют об иранском (таджикском) происхождении мыслителя. Для конкретности считаем необходимым перечислить несколько фактов, каждый из которых служит убедительным доводом в пользу того, что Ибн Сина был этническим иранцем (таджиком) и воспитывался именно в благотворной среде таджикской культуры.

1 - Достоверно известно, что Ибн Сина знал только два языка, а именно свой родной язык персидский (таджикский) и арабский. Так, он в своей книге "Ишарат ва танбихат" ("Указания и наставления") пишет: "Однако, в языках, которыми мы владеем (курсив наш - М.М.), не встречается всеобщее отрицание в том виде, в каком мы его описали, и для ограничения общеотрицательных суждений (в области логики - М.М.) употребляются слова, выражающие дополнительные значения, соответствующие выражению подобного рода абсолютности. По-арабски, например, говорят: "Ла шай`ун мин Дж - Б" ("Ни одно Дж не есть Б"), и этим хотят сказать, что ни одна вещь, свойственная Дж, не присуща Б. На литературном персидском языке тоже говорят: "Хедж Дж Б нест" ("Ни одно Дж не есть Б"). Использование такого выражения означает, что оно содержит необходимые вещи и представляет собой одну из разновидностей абсолютности, условием которой является субъект".

В книгах Ибн Сины, посвященных решению различных вопросов логики приводятся множество других подобных примеров исключительно с персидского и арабского языков. Именно на этих двух языках он написал свои труды, посвященные различным отраслям науки. И в частности на этих языках были сочинены его труды, посредством которых он внес огромный вклад в развитии философских и медицинских наук.

Следовательно, по собственному признанию самого Авиценны, он знает только два языка - свой родной язык - персидский (таджикский) и арабский. А другие языки (в частности, и тюркский) ему неведомы!!! А после подобного отчетливого признания самого мыслителя можно ли перечислить его к лицам тюркского происхождения или хотя бы к знатокам тюркских наречий?

Кроме того ни в одном из произведений Ибн Сины нет ни малейшего намека на каких-либо его связей (в том числе и этнической и языковой!) с тюрками, тогда как многие из его произведений, в частности и его энциклопедический труд "Данишнаме" ("Книга знания") написаны именно на его родном персидском языке.

2 - Отец Ибн Сины, Абдаллах, по собственному признанию мыслителя, был родом из Балха и являлся последователем исмаилитского (батинитского) учения. Опасаясь преследований со стороны пришедшего к власти правителя Балха, потомка тюркских рабов, Султана Махмуда (998 - 1030), он в дни правления саманидского эмира Нуха ибн Мансура (976 - 997) переехал в Бухару. А мать Ибн Сины, Ситара-Бану (имя говорившее об ее таджикском происхождении, ибо слово "Бану" (высокочтимая и благородного происхождения женщина) добавлялась к именам чисто иранского (таджикского) происхождения аристократкам), была родом из селении Афшана, где и жила семья мыслителя и где родился он сам.

Кстати, и поныне, тысяча лет спустя после эпохи Авиценны, жители селения Афшана все еще продолжают говорить по-таджикски. А топоним "Афшана" исходит из деформированного в течение многих веков авестийского слова (близкого к санскриту) apAsana - "крайняя земля", что не имеет ничего общего с тюркскими наречиями.

А последователи исмаилитского толка ислама, к которым принадлежали представители автохтонного иранского (таджикского) населения Хорасана, отличались своим враждебным отношением к пришлым тюркским правителям, которые угрожали основам их национальной независимости. Подтверждением тому служат, например, слова Насира Хусрава (1004 - 1088), видного таджикского поэта и философа, одного из исмаилитских проповедников, современника Ибн Сины, который также был родом из Балха. Так, Насир Хусрав сказал:

Тюрки перед мужами раньше в Хорасане,

Были униженными подобно женщинам во дворцах.

Не стыдно ли благородным от рождения мужам

Корыстно горбить спину, поклоняясь тюркам?

Подчиняться пришедшим из Дашт-и Кипчака и Сибири тюркским кочевникам для хорасанских исмаилитов, одним из которых был отец Ибн Сины, считался признаком невежества. И как сказал Насир Хусрав:

Унижаться ли мне подобно тебе, о невежда,

В надежде наполнить мешок с провизией?

Тюрки кочевники были моими слугами,

Как я смогу быть тюркским слугой?

Поэтому, отец Ибн Сины, будучи таджиком-исмаилитом, и не желая служить тюрку и рабу по происхождению Султану Махмуду, переехал в Бухару, где непосредственно правила таджикская царская династия Саманидов и поступил на государственную службу.

Истории не известен ни один турок, который являлся бы последователем исмаилизма в ту эпоху и даже несколько веков спустя.

3 - А теперь приведем еще одну цитату из книги "Илахийат" ("Метафизика") - заключительной части "Китаб уш-шифа`" ("Книга исцеления") Ибн Сины, в которой явно обнаруживается его отношение к туркам. Он пишет: "…Те из людей, которые далеки от усвоения добродетели, как тюрки и негры, по природе должны быть рабами (слугами)". На первый взгляд, подобное высказывание со стороны Ибн Сины, с присущими ему гуманистическими и культурными особенностями, звучит странно. Тем не менее, здесь мыслитель выражает распространенное в свою эпоху мнение, и данное его высказывание отчетливо говорит о том, что приписать ему тюркское происхождение - смешная и абсолютно беспочвенная затея.

4 - То есть на основе аргументов почерпнутых из сочинений самого Авиценны отчетливо напрашивается вывод о таджикском происхождении его родителей. Ведь логически и морально исключено, чтобы его мать и отец были тюрками, а их родной сын Абу Али Хусейн ибн Абдаллах ибн Сина, якобы воспитанный в духе тюркской культуры считал их "далекими от добродетели" и людьми, которые "по природе должны быть рабами". Подобное утверждение было бы проявление непростительного цинизма и нарушением высоких моральных принципов по отношению к своим собственным родителям.

5 - О принадлежности отца Ибн Сины, Абдаллаха, к знатному иранскому (таджикскому) роду свидетельствует также его родовое, фамильное имя - "Сина". Данное слово восходит к авестийскому Saena ("сокол"), символа фраваши, благого духа, включающий в себя все, что было и все, что будет, а также воинства Ахура- Мазды. Так, в Авесте (Фарвардин Яшт, 97) говорится: "Славлю фраваши праведного Саены - сына Ахуш Стута, появившегося первым на этой земле со ста своими последователями". Данное фамильное имя было широко распространено среди знатных иранских родов. Так, известный немецкий лингвист Юст в своей книге "Иранские имена" упоминает о двадцати двух знатных иранских вельможах, носивших имена Caena - Сина. По свидетельству этого исследователя, данное фамильное имя носилось исключительно иранскими (таджикскими) знатными родами.

6 - О том, что жители Бухары были этническими таджиками и говорили на языке фарси (при наличии у многих окрестных жителей другого языка иранской группы, а именно согдийского) свидетельствуют многие средневековые историки, в частности автор своеобразного уникального и энциклопедического труда по истории Бухары Мухаммад ан- Наршахи (899 - 959). Он пишет: "Кутайба бин Муслим в девяносто четвертом году хиджри (в 713 году) построил соборную мечеть в Бухаре. Он приказал жителям Бухары собираться там каждую пятницу. В начальном периоде распространения ислама жители Бухары читали Коран на парси (фарси) и не могли научиться арабскому языку. Когда [во время намаза] подходило время совершать руку’ (земной поклон - М.М.), был человек, который стоя сзади молящихся, произносил (на фарси - М.М.), "бикнита никнит" (наклоняйтесь, наклоняйтесь), а когда нужно было совершать саджда (поясные поклоны) кричал: никунийа никуни (кланяйтесь, кланяйтесь)"

Неопровержимыми аргументами в пользу таджикского происхождения родителей Ибн Сины служат также заметки известных средневековых арабских географов и путешественников IX - X веков, таких как Истахри, Ибн Хаукал и Макдиси. Эти авторы свидетельствуют о том, что население обширной территории Хорасана и Мавареннахра говорит исключительно на иранских языках. В городах люди общаются на языке фарси (дари, таджикский), а в селениях широко распространен еще и согдийский диалект иранских языков.

У этих авторов не встречается абсолютно никаких напоминаний о существовании и хождении здесь тюркских наречий. Ибо кочевые тюркские племена в этот период в основном обитали севернее реки Яксарт (Сыр-Дарья), а в оазисах и городах Мавераннахра и Хорасана они встречались в основном в качестве наемных воинов или рабов. Иными словами, Хорасан и Мавераннахр в тот период и даже после падения Саманидов вплоть до монгольского нашествия действительно являлись ареалами чисто таджикской культуры, и наличие тюркского составляющего на этой территории было незначительным и вовсе не проявлялось в области культурного и научного созидания.

7 - Ибн Сина с его обширными и основательными знаниями во всех областях научной мысли своей эпохи мог бы остаться на службу у захвативших Бухару пришлых Караханидских тюрков или у завоевавшего власть в Хорасане потомка тюркских рабов Султана Махмуда, но воспитанный в духе таджикской (иранской) культуры, он предпочел уехать в Хорезм, население которого, по описанию Абу Райхана Бируни в его книге "Асар ал-бакийа" ("Памятниках минувших поколений") "относится к цветущему древу персидских народов". А после того, как угроза тюркского нашествия нависла над Хорезмом, он предпочел служить у различных иранских правителей той эпохи. И до конца своих дней (в отличие от Бируни, который был принудительно привлечен к службе у Газневидов) он ни разу не служил у новоявленных тюркских правителей. Ибо ему, воспитаннику древних иранских научных традиций и изящной среды таджикской культуры, были чужды нравы хлынувших из Дашти Кипчака в Мавареннахр и Хорасан кочевников ("далеких от добродетели" ), подвергших автохтонное население края жестоким преследованиям и грабежам.

8 - Ибн Сина, как по происхождению, так и духовно тесно связан с таджикским этносом и с таджикской культурой. Он, как и его современники Абу Райхан Бируни и Насир Хусрав, внес огромный вклад в обогащении такого важного компонента таджикского (персидского) языка, как его научная терминология. На этой основе в последующие века на этом же языке были написаны видающиеся научные произведения (в частности труды Насир ад-дина Туси, Джлал ад-дина Руми, Абд ар-Рахмана Джэами и др.), служившие надежной основой для развития мировой научной мысли. Кроме того он считается основоположником жанра философского рубаи (на персидском языке), достигший своего пика в творчестве Омара Хайма и других классиков персидско-таджикской литературы.

Эти и многие другие доводы служат неопровержимым аргументом в пользу того, что Ибн Сина не имел никакого отношения к тюркским этносам, не был знаком с их языком, и следовательно, им не написано ни одно произведение на этих языках. Поэтому странно наблюдать за тем, кто упорно, без всякого основания и упрямо называет его тюрком. Известно, что подобные попытки не имеют ничего общего с реальностью и подчинены политическим и геополитическим целям. С.Е Босворт и другие всемирно-известные ученые видят причину "туркизации" всего исламского и персидского культурного и научного наследия за последние столетия в распространении националистической волны под воздействием целенаправленных западных проектов, которые основаны на чрезмерной идеализации этнических особенностей. Некоторые вновь образованные национальные государства претендовали на исключительную историческую этническую идентичность, тогда как их роль в истории мусульманских стран преимущественно ограничивалась нашествиями и разбоями, а в развитии научного культурного наследия этих стран они оказали скорее отрицательное, чем положительное влияние. К подобной националистической волне в первую очередь относится пантюркистское движение, которое возникло главным образом под влиянием западных политических проектов.

Этим и объясняются стремления определенной части неподготовленных, амбициозных и поверхностно мысляшихх "ученых" из тюркоязычных "научных кругов" (коих, к сожалению, за последние десятилетия наплодилось немало!) приписать своему народу таких персидско-таджикских ученых, как Ибн Сина, Абу Райхан Бируни, Джала ад-дин Руми, Насир ад-дин Туси и многих других. Тем самим они, поддаваясь влиянию своих западных "кукловодов" своими необоснованными и далекими от научной и исторической реальности "доводами" обманывают свой собственный народ; и даже сами (видимо, с удовольствием) поддаются подобному лестному обману.

С одной стороны, такие великие личности, как Ибн Сина принадлежат всему человечеству. И мы, таджики, с полным на то основанием гордимся тем, что подарили миру таких великих личностей, как Фирдоуси, Ибн Сина, Бируни, Насир Хусрав, Омар Хайям, Насир ад-дин Туси, Джалал ад-дин Руми и многих других ярких светил науки и литературы. Мы должны гордиться, и гордимся тем, что другие стремятся (хотя и безосновательно и безуспешно) приписать своему народу наших научных авторитетов прошлых времен и гордятся ими. Но историческая справедливость требует, чтобы авторитет этих всемирно-известных сыновей нашего народа не стал предметом дешевой националистической спекуляции, а служил братскому союзу и единению всех народов, как они сами того желали.